Тень за спиной  - Тана Френч

Я уже слышала всякие истории про Стива. Мелкие, происшедшие не один год назад, но люди помнят. Давно, еще в полицейском колледже, Стив написал сочинение за сынка какого-то инспектора, лизал задницы начальству, чтобы получить хорошее назначение. Я пропускала эти слухи мимо ушей, думала, это наша деревенщина так дуется из-за того, что их обошел какой-то выскочка из бедного района. Да и вообще, я практически не знала Стива, и мне было пофиг, что о нем болтают. Но позже, когда мы работали над нашим первым делом, я слыхала кое-что еще: он подставил ведущего детектива, чтобы какие-то заслуги приписать себе, сделал кому-то пару одолжений, буквально за шкирку втащил себя в Убийства. Человек, рассказавший мне это, сам был вовсе не невинной овечкой, а потому я проигнорировала его предупреждения и доверилась Стиву. Тогда я была права. Тогда у Стива были все причины оставаться со мной. Он очень хотел попасть в Убийства, а если бы начал метаться, никогда бы не добился перевода. Мы продолжили работать вместе, и в один прекрасный день я нашла способ протолкнуть его к нам. Мы подходили друг другу, так я думала, – мне нравилось, когда один из нас разрушал идеи другого, потому что это вело не в тупик, а к новым идеям; мне нравилось, что мы быстро начали интуитивно чувствовать, как уравновесить друг друга – какую роль каждый возьмет на себя при допросе, когда мне надо немного расслабиться и дать Стиву сделать свою работу, а когда мне необходимо вступить и сменить ритм. Мне нравилось, как он указывал мне на мои ошибки, не потому что у него самолюбие в штанах играло, а потому что эти ошибки сбивали нас с верного пути. Мне нравились его шутки. Не раз и не два я ловила себя на том, что, как сопливая девчонка, мечтаю о нашем совместном будущем, о тех днях, когда нам будут поручать серьезные расследования, о гениальных планах по поимке коварных психопатов, о допросах, которые войдут в историю отдела. Страшная психопатка Конвей ходит с затуманенным взором. Ох и посмеялись бы ребята.

Я была легкой добычей. К моменту встречи со Стивом отдел уже успел основательно по мне потоптаться. И мне лишь требовалась капля поддержки, одна песчинка верности – и я, вся растаяв от благодарности, готова была пробивать головой стены, чтобы Стива приняли в Убийства. Конечно, с ним было хорошо работать. И у него имелась куча причин приложить к этому все усилия. Я знала, что Стив способен принять именно ту форму, которая тебе требуется, я наблюдала за этим каждый день, но почему-то мне удавалось убедить себя, что это не так. И сейчас меня выворачивало от самой себя.

Теперь-то он ничего не выигрывал, держась за меня, а проиграть мог почти все.

Клавиатуры трещали не переставая, а ветер колотил в стекла, пытаясь выбить их из рам. Каждая клеточка моего тела ныла. Я провела рукой по голове, волосы были словно чужие. Я не могла думать. Не могла понять, у меня чертова паранойя разыгралась или это реальность влепила мне оплеуху. Два года он прикрывал мою спину, два года следил за каждым моим шагом и словом – с утра до вечера, каждый день. Мои инстинкты дымились головешками. Какое-то мгновение я раздумывала, кому бы позвонить, чтобы узнать его мнение. Но даже если бы мне очень этого хотелось, а мне совсем не хотелось, я не могла этого сделать. Софи, Гэри, Блоха – каждый, о ком я вспоминала, тут же растворялся в двуличной ненадежности быстрее, чем я могла сосредоточиться.

Что-то сказал Райли, расхохотался Стэнтон, смех больше походил на крик, на болезненный хрип. Я не могла дальше оставаться в этой комнате и позвонила Люси. Телефон был выключен. Тогда я полистала бумаги, нашла контакты двух бывших ухажеров Ашлин, никто еще не отыскал ее летнее увлечение, с которым она учила испанский, и сунула листок в карман. Затем надела пальто и вышла.

Ашлин умела их выбирать. На фоне ее бывших ухажеров Рори выглядел как парк захватывающих аттракционов. Первый парень – бухгалтер в компьютерной фирме, которой во время кризиса пришлось туго, судя по протертому ковровому покрытию и разводам на потолке. Хотя суета говорила, что сейчас дела идут в гору. Он познакомился с Ашлин в очереди за сэндвичами, когда им обоим было по девятнадцать. Они встречались с полгода, но сразу договорились, что не хотят никаких серьезных отношений. Когда наскучило быть вместе, каждый просто пошел своим путем, никаких обид и никаких «давай-останемся-друзьями». Он смутно помнил Люси, но у него с ней никогда не было никаких проблем, и он не мог придумать ни единой причины, с чего бы ей точить на него зуб. Довольно привлекательный, но из тех, чья внешность моментально забывается, и, по-видимому, хороший парень. Сказал, что Ашлин – милая девчонка, им было хорошо вместе, но теперь у него есть милая невеста, с которой в субботу у него был милый ужин, и они мило провели вечер вместе, и он никогда не искал Ашлин даже в фейсбуке.

Второй бывший оказался разве что самую чуточку менее скучным. Он работал в колл-центре, в огромном офисном здании, построенном прямо посреди поля, у черта на рогах. Чья-то гениальная бизнес-идея, которую уничтожил кризис, или чей-то тщательно спланированный налоговый маневр. Четыре из пяти этажей пустуют, на пятом несколько десятков дармоедов, которые очень громко разговаривают, потому что мешать некому. Для беседы парень отвел меня в угловой кабинет, с совершенно голыми стенами и с толстым слоем пыли на столе размером с двуспальную кровать. Он познакомился с Ашлин через Люси лет пять назад, когда хотел стать режиссером по свету. Они встречались около восьми месяцев, и он уже начал подумывать, что это серьезно, когда она его бросила. Она сказала, и он поверил ей, что это из-за того, что ей тоже начало так казаться, а ей надо приглядывать за больной матерью. У Ашлин не было свободного времени на серьезные отношения. С тех пор он ее не видел, пока она не появилась в новостях два дня назад. С Люси он тоже не поддерживал связь с тех пор, как ушел из театра. Они никогда не были особенно близки, и им незачем было встречаться. В субботу вечером он ходил на концерт – мы, конечно, проверим, но никаких сюрпризов я не ожидала. Шок, печаль и отзвук тоски по несбывшемуся – настоящие, но и времени прошло немало. Ашлин для него в прошлом. Он не преследовал ее, не пытался снова разжечь угасший огонь, и слететь с катушек, снова увидев ее, да еще перед свиданием с другим, – все это не про него.

Чего-то в этом роде я и ожидала. Беседы прошли гладко. Я была Клевой Девчонкой, и бывшие выложили все, о чем не планировали никому рассказывать. И оба оказались совершенно бесполезны.

Я возвращалась к машине в бескрайней холодной тишине, слабый шелест ветра в высокой траве зарождался где-то в невидимой дали и летел по пустым полям мимо меня, за горизонт. Обычно такое меня нервирует, от избытка природы у меня вечно мурашки по коже, но на этот раз в голове царила хрустальная ясность, та самая, которой я так хотела добиться утренней пробежкой. Впервые за несколько дней – а может, и месяцев – я была способна четко мыслить.

Я не могла избавиться от ощущения, что это произошло потому, что я изгнала из головы Стива. Без его болтовни под руку, без его дерганья, нытья и указывания во все стороны сразу, без забрасывания меня бесконечными репликами, о смысле которых еще догадаться нужно было, я наконец-то могла все спокойно обдумать. Из всего этого нагромождения «если» и «может» только к двум вещам стоило присмотреться.